В то время как Европа разрабатывает стратегию борьбы с эпидемией, в российских застенках рождаются ее новые формы.
«Мир, свободный от туберкулеза» — таков лозунг глобальной программы ВОЗ «Остановить туберкулез». Эпидемию этой болезни планируется уничтожить к 2035 году. КАВПОЛИТ приводит размышления заключенного одной из российских тюрем о том, насколько реально сократить бремя туберкулеза, в России в частности, а также о том, что лежит у истоков этого заболевания в нашей стране.
«19 мая 2014 года 67-я Ассамблея Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) провозгласила полную готовность к активизации новой стратегии по борьбе с туберкулезом после 2015 года», – говорит директор глобальной программы ВОЗ «Остановить туберкулез» Марио Равильоне.
«Ее целью станет уничтожение туберкулеза как эпидзаболевания к 2035 году», – прочитанное в номере «Медицинской газеты» у меня вызвало улыбку: наверняка Равильоне знаком с первыми лицами фтизиатрии, фарминдустрии и международной политики.
«Ломка»
Одно «но» превращает эту новую стратегию в злосчастный «титаник». Имя этому «но» – реалии пенитенциарной системы России. О
т иностранных медиков и ученых стыдливо скрывают тот факт, что цели и задачи ФСИН России, отечественного и международного здравоохранения сходятся так же, как у лебедя, рака и щуки из известной басни.
Можно организовывать «круглые столы», провозглашать правильные приоритеты, делать денежные вливания. Эффекта все равно не будет, по одной простой причине: цель здравоохранения – исцелить подопечного, цель многих учреждении ФСИН – сломать.
Да, синонимом воспитательной работы с заключенными в обиходе пенитенциарной системы является слово «ломка». Если вы читали статью в «Новой» «Ломка этапа», то поймете, о чем я говорю.
Именно ФСИН содержит, согласно официальной статистике, 10% больных туберкулезом России.
Сюда смело можно добавить еще такое же количество больных, побывавших в пенитенциарной системе и освободившихся, а скорее, в 1,5-2 раза больше.
Плюс к этому, примерно такое же количество близких родственников заключенных и бывших заключенных, а также других лиц, находившихся с ними в близком контакте и вследствие этого заразившихся и заболевших туберкулезом.
Итого, по грубым подсчетам, истоки болезней половины туберкулезников государства во ФСИН России.
Конечно же, нужно ремонтировать старые здания и возводить новые в системе ФСИН. Нужно увеличивать финансирование лекарственного обеспечения заключенных, очень нужно модернизировать и гуманизировать законодательную базу системы несвободы России…
Но до тех пор, пока модернизация и гуманизация не коснется менталитета российского тюремщика, ломка будет продолжаться. Ломка – ущерб здоровью, а ущербное здоровье – открытые врата для микобактерии туберкулеза.
Инкубаторы туберкулеза
Правда, винить одних лишь российских тюремщиков в разрушительном влиянии ФСИН на здоровье человека нельзя. Не существует пыточного места лишения свободы, которое бы не «крышевали» местные суды и прокуратура. Да и не только они.
Для того, чтобы понять, как это работает на практике, рассмотрим пример. В 2007 году Госдума России внесла поправки в Федеральный закон №103 «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», по которым после краткого перечня ограничений, накладываемых на помещаемого в карцер, следовала категоричная фраза: «Иные ограничения кроме вышеперечисленных в статье данного закона не допускаются».
То есть заключенный, совершивший дисциплинарный проступок, наказывается более строгой изоляцией. Это запрет на получение писем, передач, просмотр телепередач и пользование постельными принадлежностями, кроме как с 6 до 22 часов.
Ну вот практически и все. И главное – то, что здоровью человека (если он уже не болен) эти ограничения не угрожают. И карцеры в России имели шанс перестать быть инкубаторами туберкулеза.
Однако данная законодательная инициатива российских парламентариев вошла в клинч с пониманием роли и функции карцера российскими тюремщиками.
В их понимании карцер – это место, где заключенный должен страдать за ослушание, и чем больше он страдает, тем более по назначению работает карцер.
Пытка холодом
Из многочисленных бесед с местными и приезжими российскими тюремщиками мне известно, что, как правило, в карцере наказывают пыткой холодом. Где-то лишением лекарств, где-то нормальной еды, но в основном – холодом.
Во-первых, к холоду не привыкнешь, а во-вторых, доказать применение этой пытки невозможно, т.к. специфических следов и расстройств здоровья не вызывает. Как ты докажешь, что заболел ОРЗ или туберкулезом от хронического переохлаждения?
Вот как технически осуществляется пытка холодом. Для карцеров обычно подбираются наиболее холодные и сырые помещения.
Например, в СИЗО-1 Нальчика под эти цели отведен сырой и холодный подвал старого режимного корпуса, где проходят центральные канализационные трубы, с которых вода то капает, то прорывается и затапливает.
В соответствии с внутренними приказами для служебного пользования, у заключенного забирают теплые личные вещи в помещении при карцере и переодевают в специальную робу. Казенная роба от холода практически не защищает, но взывать к сотрудникам ФСИН по этому поводу смысла нет.
Обычно следует ответ не менее холодный, чем карцер: «Ты врешь. Тебе не холодно».
Попытки апеллировать в Минюст РФ окончились еще печальней. Когда я попросил внести во внутренние приказы положение о том, чтобы заключенный имел право брать с собой теплые личные вещи, т.к. 103-й ФЗ разрешает и это, и, фактически, лекарства и продукты питания, Минюст обратился в Верховный суд РФ.
И одним решением от 13.05.2011 гю (№ гкпии – 371) гуманная законотворческая деятельность Госдумы по приведению в человеческий вид содержания заключенных в карцерах была перечеркнута.
Попытка взять с собой в карцер теплые вещи (а тем более продукты питания) судьей ВС РФ была расценена как их фактическое приобретательство, противоречащее духу и целям отечественной системы исполнения наказания.
Остается радоваться, что судья не обратила свой острый взор на баланду, т.к. выдача ее в карцерах – это тоже приобретательство.
«Не имей сто рублей, а имей сто друзей», – говорят в России. И куда тебе бедный Марио с твоими стратегиями, денежными инвестициями и гуманитарной миссией против российской микобактерии туберкулеза с ее соратниками.
Откуда берутся новые разновидности туберкулеза, устойчивые ко всем новейшим видам лекарств («шлу» и «млу»)? Почему они появляются именно в России?» – ломают головы корифеи мировой фтизиатрии.
А оттуда, где цель наказать и сломать человека. У ФСИН России особенная стать, и продукты ее жизнедеятельности тоже особенные.
Азрет Шаваев
Источник: kavpolit.com
Автор публикации
