Мнение: стереотипы о “настоящих” мужчинах и женщинах очень сильно ограничивают нашу жизнь 294 комментария
24 мая 2016 в 9:15
Катерина Зыкова
Ирина Альховка
— социолог, эксперт по вопросам защиты прав женщин, продвижения гендерного равенства, предупреждения домашнего насилия, противодействия торговле людьми, развития некоммерческих организаций. Возглавляет международное общественное объединение «Гендерные перспективы». Член Национального совета по гендерной политике при Совете министров Республики Беларусь, член Совета международной ассоциации по предупреждению торговле людьми «Ла Страда».
Мы поговорили с Ириной о том, почему конкретные практики и прецеденты, касающиеся гендерного равенства, в офлайновом пространстве важнее интернет-дискуссий, где брать силы и не опускать руки, и о том, почему не нужен закон, чтобы начать мыслить по-другому.
- — Ирина, мне кажется или именно в последние два года у нас стали активно говорить о феминизме, гендерном равенстве? Появились соответствующие сайты, статьи в СМИ, люди знают, например, кто такая Белла Рапопорт, и приходят её слушать.
- — Я правильно понимаю, что в офлайновом, реальном пространстве в Беларуси активность почти нулевая? У нас что-нибудь происходит?
- — Наблюдаю за ситуацией в России, опять же в интернете. Очень много взглядов, споров, люди из разных тусовок ссорятся и выясняют, кто есть кто. На ваш взгляд, такое разнообразие говорит о развитии движения, и это хорошо, или склоки, скорее, уводят от темы и тормозят процесс?
- — Гендерное равенство, феминизм — к сожалению, в нашей стране для большинства это новые вещи, которые принимаются с трудом, негативом, где-то с агрессией. Легко ли вам жить в окружении людей с довольно косным мышлением и не опускать руки?
- — Человек, который прочтет это интервью, возможно, начнет меняться уже сегодня. А что еще конкретно он может сделать? Как быть, если есть желание помочь, берете ли вы, например, волонтеров?
— Ирина, мне кажется или именно в последние два года у нас стали активно говорить о феминизме, гендерном равенстве? Появились соответствующие сайты, статьи в СМИ, люди знают, например, кто такая Белла Рапопорт, и приходят её слушать.
— Это происходит больше онлайн, чем офлайн. Дискуссия онлайн всегда более свободная, там меньше цензуры, больше возможности для разнообразных точек зрения, проектов. С одной стороны, это хорошо, но было бы лучше, если бы эта дискуссия постепенно перемещалась в офлайновое пространство. Реальные люди, конечно, присутствуют и там, и там, но именно в офлайновой жизни происходит дискриминация, о которой мы говорим. Конечно, интернет позволяет нам быстро мобилизоваться, делиться идеями, изучать, смотреть международный опыт, солидаризироваться. Но очень важно, чтобы мы какие-то практики создавали в офлайн-пространстве: женщины ходили в суды, подавали заявления в милицию, если считают, что их дискриминируют по признаку пола, создавались какие-то прецеденты. Меня не покидает чувство, что вот мы все, кто в гендерное равенство верит давно и сознательно, продолжаем убеждать друг друга. Но я не чувствую, что это сильно выходит за пределы экспертного сообщества. Даже Белла Рапопорт и те, кто туда приходит, — эти люди давно в движении, в организациях, у них есть инициативы и профессиональный интерес. Вопрос, есть ли интерес у людей, которые в этой тусовке не находятся. Считаю, что нужно двигаться в реальное пространство. Я не говорю, что интернет это не реальное пространство, но, скажем, милиции там нет и тех людей, от которых зависит правосудие. Пока что там правовая система не работает, она работает в здании, куда нужно прийти ножками и написать заявление ручками, а потом мониторить там этот кейс.
— Я правильно понимаю, что в офлайновом, реальном пространстве в Беларуси активность почти нулевая? У нас что-нибудь происходит?
— Очень много происходит того, что касается темы домашнего насилия, есть живые консультации для женщин, приюты, куда можно приехать и провести какое-то время в безопасном месте, есть судебные прецеденты, инициатива МВД по разработке закона. Что касается дискриминации по признаку пола и защиты прав женщин, здесь действительно не так много прецедентов. Читаю в СМИ про дискриминацию, с которой сталкиваются женщины при приеме на работу, уходе в декретный и отпуск по уходу за ребенком. Эти случаи не заканчиваются походом в судебные инстанции, потому что у нас, во-первых, ни в одном законодательном акте нет определения дискриминации. Есть запрет на дискриминацию, но что это такое, нигде не написано, у юристов и государства нет юридического определения. Это, конечно же, затрудняет любую защиту. Против чего бороться, если нет определения самого понятия? Плюс женщины выбирают работу, нежели суд, потому что работа нужна здесь и сейчас, чтобы кушать что-то, а судебные издержки еще никто не отменял, и вопрос исхода дела тоже остается открытым. Недостаточно ресурсов и у гражданских инициатив, возможно, я чего-то не знаю, но пока что я просто об этом не слышала.
— Наблюдаю за ситуацией в России, опять же в интернете. Очень много взглядов, споров, люди из разных тусовок ссорятся и выясняют, кто есть кто. На ваш взгляд, такое разнообразие говорит о развитии движения, и это хорошо, или склоки, скорее, уводят от темы и тормозят процесс?
— Конечно, это развитие. Выглядит, наверное, как болезнь роста, когда вместо солидарности мы выясняем отношения. Но, мне кажется, это необходимое условие развития. Чтобы понять, на какой идеологической платформе нам можно солидаризироваться, нужно понять, кто во что верит. Все эти разные течения и направления феминизма — нормальное упражнение, чтобы понять, каких принципов я придерживаюсь, от чего никогда не откажусь. Скажу из своего опыта: в прошлом году группа из пяти женских организаций написала открытое письмо по поводу общественной правозащитной организации, конкретно по поводу их отношения к закону о домашнем насилии. Эта организация предлагала наказывать женщин, пострадавших от домашнего насилия за то, что они сами это насилие провоцируют. С такой профессиональной позицией пять других организаций решили не согласиться. Со стороны это выглядит как конкуренция, выяснение отношений, но я верю, что инициатива наказывать женщин — вредная, она не принесет пользы, это вредно для нашей страны, где мы часто используем запретительные меры и меры научения, мол, мы научим, как правильно себя вести. Многие говорили, что мы выясняем отношения на публике, нам нужно договориться. Но вся прелесть в том, что существует множество точек зрения, пусть их будет много. И пусть самая убедительная получит общественную поддержку. Контролировать всё тоже невозможно, это такая паранойя контролировать всех и вся, чтобы пели в одну дуду. Прекрасно, что люди верят в разные вещи. Но лично мне нужно понимать цель того, что люди делают и к каким изменениям стремятся. Я не поддерживаю, например, радикальный феминизм, мне кажется, что нельзя насилием или агрессивностью решать проблемы, но и он имеет право на существование. Но мне близка позиция переговоров, конструктивная критика и обсуждения разных альтернатив решения проблем.
— Гендерное равенство, феминизм — к сожалению, в нашей стране для большинства это новые вещи, которые принимаются с трудом, негативом, где-то с агрессией. Легко ли вам жить в окружении людей с довольно косным мышлением и не опускать руки?
— Я не первая женщина в нашей стране, которая отстаивает права других женщин. Перед глазами есть примеры женщин, у которых я училась, меня греет, что я какое-то второе поколение, и, надеюсь, за мной идет третье и четвертое, и все сделают свой вклад. Продвигать идеи феминизма в одиночку невозможно, нужно иметь поддержку, и моя команда, наша организация — большая поддержка для меня. Я слышу, как каждый день консультантки отвечают на звонки на горячей линии для пострадавших от домашнего насилия, каждый звонок такой тяжелый, и, правда, хочется иногда опустить руки и на все «забить», это нормальная человеческая реакция. Но они приходят на работу каждое утро, и все начинается заново. Для меня важны примеры других женщин, деление ресурсами, поиск общего смысла. Мой ответ такой же философский, как ваш вопрос, это какие-то ежедневные рефлексии по поводу цели. Если я вижу, что цель сохраняет свою актуальность, я вижу смысл в том, что делаю. Как человек, женщина, эксперт, я вижу, что проблема защиты прав женщин актуальна, меня в этом убеждает ситуация в Беларуси, международные исследования, ситуация в мире. Этого всего бы не было, если бы проблема не стоила выеденного яйца. Я читаю, общаюсь, слушаю женщин, у которых есть проблемы и понимаю, что они живут в мире, где их голос не слышен. Женщины могут решать свои проблемы тогда, когда у них появляется голос. Мне хочется, чтобы он был услышан. И когда я знаю, что у меня есть полномочия говорить от их имени, важно, чтобы и мой голос услышали. Озвучивать проблемы, убеждать людей, приводить примеры, искать аргументы для новой аудитории каждый раз — это ведь тоже такой профессиональный вызов. Я работаю и с бизнесменами, например, по поводу сексизма в рекламе, и с правоохранительными органами, и госчиновниками, у которых своя идеология, своя точка зрения, и моя задача — привести аргументы, которые их убедят. Я не могу сказать, что достигла всего, чего хотела, и могу почивать на лаврах. Для личностного и профессионального развития очень важно время от времени выходить из своей зоны комфорта и искать нестандартные решения «старых» проблем.
И все-таки то, чем я занимаюсь, — это не просто работа или профессия, это образ жизни. Не очень люблю говорить о своей семье, потому что считаю, что феминистки могут быть и замужними, и одинокими, но считаю, что в своей семье мы с супругом нашли формулу партнерских отношений, где нет мужской и женской работы, нет иерархии, где нам комфортно развиваться каждому индивидуально. Стереотипы о том, что должны делать мужчины и женщины, такие условности, на мой взгляд, они очень сильно ограничивают нашу жизнь, при этом отказ от предубеждений зависит от нас. Не нужен закон, чтобы начать мыслить по-другому. Ты встаешь утром с кровати и говоришь «всё, сегодня я не хочу быть в плену стереотипов, что „настоящая“ женщина поступает определенным образом», и ты начинаешь это делать. Человеческие отношения я вижу через призму партнерства, равноправия и хочу изменить то, что в моих силах.
— Человек, который прочтет это интервью, возможно, начнет меняться уже сегодня. А что еще конкретно он может сделать? Как быть, если есть желание помочь, берете ли вы, например, волонтеров?
— Этот вопрос часто задают нашей организации, но мы как раз пока не работаем с волонтерами, потому что наш опыт показывает, что управление волонтерами — это тоже большая работа. Если у нас есть потребность в волонтерах, мы размещаем информацию в социальных сетях. Уверена, что есть много общественных ресурсов, где волонтерский труд требуется постоянно. Например, начиная с передержки домашних животных тех женщин, которые уезжают в приюты из-за насилия в своей семье, ведь не во всех приютах можно содержать животных. Заканчивая профессиональной помощью людей, обладающих различными знаниями, например, переводческими, потому что всегда интересно изучать международный опыт. Можно помочь в создании сайтов организаций, их продвижении, принять участие в подготовке каких-то мероприятий, неравнодушный человек всегда найдет то, что он ищет. Общественные организации часто экономят ресурсы и ищут людей, которые могли бы сделать что-то бесплатно, или за очень маленькие деньги, при этом качественно. В онлайне присутствует очень много инициатив, нужно к ним обращаться и предлагать свою помощь, но я бы советовала конкретизировать предложение. Какими конкретно навыками вы обладаете кроме неравнодушия? Бывает, что у волонтеров есть мнение, что им должны быть благодарны только за то, что они пришли. Но волонтер должен быть готов встроиться в работу команды, потому что у каждой организации есть свои правила. Важно совместить интересы конкретного волонтера и организации, которой ты предлагаешь свою помощь.
Миссия МОО «Гендерные перспективы» — содействие такому общественному развитию, при котором женщины и мужчины способны делать свободный социальный выбор.
Деятельность организации направлена на содействие достижению фактического равенства женщин и мужчин, искоренение дискриминации по признаку пола посредством реализации социальных программ по предупреждению гендерного насилия, включая предупреждение торговли людьми, семейно-бытового насилия, дискриминации на рабочем месте, сексуальных домогательств.
Источник: http://lady.tut.by
Автор публикации
