Мама и бизнес-леди Илона Геращенко: «Полтора года дочь не со мной, но правда и сила на cтороне матери»

Мама и бизнес-леди Илона Геращенко: «Полтора года дочь не со мной, но правда и сила на cтороне матери»154 комментария

7 июня 2016 в 8:40
Полина Кузьмицкая
/ фото: личный архив Илоны Геращенко

Есть вещи, от которых непроизвольно глаза на мокром месте — в любом возрасте и при любых обстоятельствах. Например, “Песенка Мамонтенка”, который потерял свою маму.

Но если бы в мультфильме звучала песенка мамы мамонтенка, думается, в ней было бы не меньше обезоруживающей искренности, но больше боли. Боль матери — это ведь всегда страдание её ребенка, возведенное в степень.

И вряд ли кто-то позволил бы себе назвать эту песню, песню мамы мамонтенка, самопиаром и просчитанным маркетинговым ходом…

Сегодня мы поговорим с мамой и бизнес-леди (руководителем международного образовательного клуба “Global Child”) Илоной Геращенко, история которой в последние месяцы стала достоянием общественности.

Это “общественное достояние” — личное горе матери, у которой отняли ребенка. Полтора года Илона борется за право видеться со своей восьмилетней дочерью Миланой, которая сейчас живет с отцом-бизнесменом и новой женой телеведущей.

Кто в этом виноват, как работает наша судебная система, и что в этой ситуации чувствует мать — читайте в этом интервью.

— Илона, сегодня мы много будем говорить о детско-родительских отношениях и о семье. Давайте начнем с семьи, в которой появились на свет вы. В какой среде вы выросли?

— О своих родителях могу говорить бесконечно. (улыбается)

Добрые, умные, образованные, исключительно интеллигентные люди… Эта природная интеллигентность всегда была символом семьи, в которой я росла. “Интеллигентность” — очень ёмкое слово, за которым стоит многое. Так же как и слово “образование”: давно доказано, что образование родителей влияет на развитие ребенка.

В нашем доме была огромная библиотека, разговоры по вечерам — о писателях и книгах, об искусстве: в гости к маме-филологу часто приходили ее коллеги и друзья-художники. Брат, который имеет более математические, нежели гуманитарные способности, умудрялся получать по русской литературе высокие баллы. Когда мама удивлялась, как ему это удается, он отвечал: “Мне достаточно вечером посидеть с вами на кухне и послушать, о чем вы говорите”. (улыбается)

У меня мудрые мама и папа, но, вместе с тем, они дети своего времени: на многие вещи смотрят просто, наивно и человечно.

Наверное, в 21 веке это уже не принято считать мудростью… Но я выросла такой же. Знакомые часто говорят: “Илона, ты слишком доверчива”. Сегодня соглашаюсь с этим и признаю: долгое время я смотрела на мир идеалистично.

Безграничная вера в жизнь и людей, которую дала семья, помогла сделать мощный старт: я ничего не боялась, не видела преград и знала, что у меня всё получится. Но за последние полтора года мне пришлось столкнуться с такой жестокостью, что пришлось признать: не все люди добры, не все человечны.

— Атмосфера любви и безопасности не учила самозащите?

— В каком-то смысле это, наверное, так. Несмотря на то, что я тоже “ребенок развода” — мама с папой развелись, когда мне было 9 лет, — родители не дали нам с братом прочувствовать этот разрыв. Я всегда знала, что меня любит и мать, и отец.

И когда уже во взрослой жизни я оказалась вовлечена в тот конфликт, о котором впоследствии узнали все, передо мной не стояло вопроса: “Вести себя интеллигентно или нет”. Друзья, которые были в курсе ситуации, говорили: “Как ты это терпишь? Почему молчишь?”. Но дело в том, что вести диалог и реагировать можно в том случае, если есть собеседник. А в моей ситуации говорить было не с кем и не о чем: когда я слышала эти оскорбления, чувствовала себя так, будто со мной на китайском говорят. Правда. А как я могу отвечать человеку на том языке, которого не знаю? Тем более все происходило в присутствии дочери. Мне никак не могло прийти в голову показывать ей подобный пример общения.

— Вы с бывшим супругом тоже говорили на разных языках?

— Моя позиция по жизни: “Либо мы разговариваем конструктивно и с уважением к друг другу, либо мы не разговариваем вообще”. В какой-то момент наш диалог как супругов стал невозможен. Это тоже была одна из причин развода. Если мужчина поднимает руку на женщину вместо того, чтобы услышать её и понять, это говорит о его слабости. И о том, что диалога больше нет. Возможно, кто-то готов терпеть всё, что угодно, кто-то — до последнего бороться за отношения. Я же не вижу смысла тратить время жизни на пустое — на пустое общение, пустые отношения.

— А ценность семьи?

— Семья — это самое главное в жизни. Но это не штамп в паспорте и не отчёт перед родителями и окружающими. Семья — это глубокие и искренние отношения. Часто слышу от девушек вопросы: “Как найти мужа? Выходить ли замуж?”. Но это совсем не о семье, а о выгодной сделке. Я задаю другие вопросы: “Мой ли это человек? Хочу ли я с этим человеком идти по жизни? Можем ли мы быть интересны друг другу на протяжении десятилетий?”

И, находясь в браке, все чаще отвечала себе честно: нет, это не мой человек, в наших отношениях нет доверия, я не вижу возможности так жить ещё десятилетия. И не хотела, чтобы такая искаженная модель семьи формировалась у дочери.

— Правда, что дочь стала вашим стимулом для создания своего дела?

— Да! "Global Child” объединяет две главные сферы моих интересов: любовь к детям и интерес к их развитию, с одной стороны, и качественный, детальный подход к организации процессов, с другой. Долго определялась с тем, чем хочу заниматься: понимала, что имею определенную базу знаний и потенциал, но не могла найти по-настоящему свое дело и то, что вдохновило бы меня на его создание.

Этим вдохновением стала Милана. Мой клуб создан для того, чтобы развивать детей с раннего детства на двух языках, давать им современное образование, а их родителям — качественный сервис, уважение и понимание их потребностей. Я поняла это только когда сама стала мамой и работаю над этим уже 6 лет. Именно Милана для меня всегда была и остается мощнейшей мотивацией к действию.

Как утверждают ученые, за всеми действиями человека стоят три инстинкта: потребность в пище, доминировании и размножении.

Если понимать под инстинктом размножения материнство, то для меня этот инстинкт безусловно основной. Продолжение в детях, создание счастливого будущего для них — это смысл моей жизни.

— Расскажите о главном, что вам хотелось вложить в Милану за те семь лет, в которые вы не разлучались?

— Мой взгляд на развитие ребёнка не ограничивается семью годами, хотя это один из самых важных этапов развития. Я считаю важным сформировать полноценную личность в самом широком смысле слова: развитую физически и нравственно, приносящую ценность обществу через раскрытие собственных способностей. Я как мама вижу свою задачу именно в том, чтобы моя дочь смогла найти свое достойное место в нашем обществе и в мире.

Есть еще такое понятие как личностный потенциал: считается, что он в полной мере проявляет себя в нестандартных и сложных ситуациях. Мне бы хотелось, чтобы Милана умела стойко и достойно проходить любые жизненные испытания, которых полна жизнь любого человека.

Но главное, что мне хотелось бы в ней видеть, это добро и любовь. Для меня было удивительно узнать когда-то, что не все люди умеют любить. Умение любить и быть добрым — фундамент личности. Это нельзя “воспитать” в маленьком человеке, только научить своим примером, создать внутри семьи.

— Когда в вашей жизни случился развод, как вы объяснили это Милане? Как она это переживала?

— Она тяжело с этим справлялась. Как все дети в этом возрасте, считала себя виноватой, приняла то, что случилось, на свой счет. Трудно объяснить ребенку, что, выходя из неправильных и нездоровых отношений, ты пытаешься его защитить. Я просто не хотела, чтобы Милана видела всё то, что происходило дома..

Конечно, она всё держала в себе, но были проявления в интонациях, поведении, которые дали понять, что проблема есть. Чтобы не дать прорасти этому в ребёнке, я обратилась к профессиональному детскому психологу и мы быстро прошли этот острый этап, буквально за несколько встреч. После этого вопросов практически не возникало — так мы это и пережили.

— Как случилось, что вас с Миланой разлучили?

— После развода было определено судом, что Милана живёт со мной. При этом несколько лет действовало соглашение между мной и бывшим мужем, по которому дочь проводила с папой почти половину времени. Я этому никогда не препятствовала, более того, хотела, чтобы Милана общалась с отцом.

Но, спустя некоторое время Милаша пошла в школу. График дочери изменился, а отец не хотел подстраиваться под него. Он не появлялся в жизни дочери несколько месяцев. Не было ни одного звонка, ни одного посещения школы. Единственный раз отец появился за забором школы, постоял там какое-то время и ушёл. Даже в день рождения Милана не получила от него поздравления. Я не понимала, как можно себя вести таким образом, если ты любящий отец, и знала, что Милана по нему скучает. Именно поэтому я решила, что Милане лучше провести зимние каникулы с отцом. Очень хотелось верить, что нам уже нечего делить и мы можем договариваться без бумаг и соглашений. И всё. Дочь у меня отняли… В течение полутора лет я не могу добиться, чтобы моя девочка была со мной.

— Простите, что приходится поднимать такую болезненную тему…

— Ничего, сейчас я могу говорить практически обо всем. Первые полгода была такая боль, такой шок, что не описать словами. Конечно, я могла предположить, что не всё будет гладко, но такое… В самом страшном сне это не может присниться.

Когда начались судебные процессы и ситуация стала широко известна, я узнала от общих знакомых, что проживание Миланы с отцом — давний и хорошо продуманный план. Сегодня у меня есть и документы, подтверждающие это. Почти за год до этой ситуации были отправлены официальные запросы в компетентные органы, где черным по белому написана цель: определить место жительство дочери с отцом. Пока я верила, что мы можем договариваться ради дочери, с другой стороны шла планомерная подготовка к тому, чтобы отнять у меня ребенка.

— Вы говорите, что предполагали возможные сложности. И, тем не менее, не считали общение бывшего мужа с дочерью травматичным для нее?

— Я не мыслила в таких категориях. Да, мне всегда было непросто с этим человеком, и тем не менее, я думала: мы можем не подходить друг другу как партнёры, но мы остаёмся важными для ребёнка людьми — её родителями. Я не собиралась переносить трудности в наших с бывшим мужем отношениях на общение Миланы с отцом.

— Как, в момент шока — осознания того, что у вас забрали дочь, удалось собраться и начать действовать?

— Знаете, шоковое состояние и материнский инстинкт не позволяют бездействовать ни минуты. С одной стороны, это самое слабое место женщины, поэтому мужчины и бьют по нему. Но, с другой стороны, мать в гневе — это самый яростный враг. 

Я знаю многих родителей, у которых отняли детей. Все примеры говорят об одном и том же: первые полгода мама находится в эмоциональном шоке и действует рефлекторно. Отцы не гнушаются этим пользоваться: подают запрос на психологическую экспертизу и, заставляя женщину проходить ее в период эмоционального возбуждения, заложенного природой, пытаются доказать, что она неадекватна и не может воспитывать ребенка.

— Когда прошёл шок, постарались выстроить с бывшим супругом диалог и пойти на мировую?

— Я с самого начала шла на диалог и всегда была ему открыта. Мой бывший  супруг знает и мой номер телефона, и мою почту. Но он избрал путь официальной переписки.
Весь наш “диалог” строится по одной и той же схеме: моё предложение — его отказ в категорической форме. У меня сохранены переписки, где я предлагаю назначить день и время встречи с дочерью, а в ответ получаю: “Милану ты не увидишь”. Или, к примеру, говорю о том, что хочу всего лишь добиться права видеться с дочкой, а слышу: “Нет, так не будет”.

Впрочем, еще чаще сообщения остаются без ответа. Также как и мои звонки.

Невозможность поднять трубку, уход от диалога — это ведь про не изжившие себя до конца чувства. Только вот ребенок тут ни при чем. Уважение родителей друг к другу нужно не столько родителям, сколько ребёнку.

— Есть те, кто осуждают вас за то, что вы выбрали публичный путь: размещаете в соцсети решения суда, пишете открытые письма, даете интервью… Объясните свою позицию.

— Я не выбирала этот путь. Он сам меня нашел, и я, по сути, оказалась в заданных обстоятельствах.

Когда видео, вызвавшее резонанс, появилось в сети, я испугалась. Именно поэтому я написала письмо в Администрацию Президента и попросила защиты у правоохранительных органов. Государство же призвано нас защищать, верно?..

Начались звонки журналистов, судебные иски, огромное количество писем в социальных сетях — и всё это буквально за пару дней. Закрываться и отмалчиваться в этой ситуации было бессмысленно и глупо, нужно было выбирать позицию — и я выбрала позицию открытости.

А после меня по-настоящему вдохновила реакция общества. Когда люди писали “боже, как это может происходить, это ужасно, это ненормально”, я будто очнулась и заново осознала дикость ситуации. Находясь в ней более года я начала… адаптироваться, что ли: искать логическое объяснение тому, что происходило… А тут пришло четкое осознание: “Никакого логического объяснения здесь нет и привыкать к этой ситуации нельзя, потому что она абсолютно ненормальна!”. И у меня открылось второе дыхание.

Периодически я читаю, что, оказывается, по мнению некоторых, пытаюсь “пиариться” на этой ситуации.. Смешно и грустно одновременно. Не дай Бог никому такого пиара. Впрочем, у каждого свои критерии нормы. И если кто-то предполагает, что я пиарюсь, значит, для него подобный пиар-инструмент был бы возможен.

Я же просто делаю то, что должна, чтобы остаться нормальным, здоровым человеком. Да, за это время я открыла новую компанию, реализую важные для меня идеи, работаю на созидание и позитив. Но как иначе? Уйти в депрессию, сидеть без дела и жалеть себя? Возможно, есть те, для кого это приятно и удобно. Но, к счастью, это совершенно не мой случай.

— Как человек, который не поверхностно знаком с психологией, вы можете себе объяснить причины того хамства, той агрессии, с которыми вы столкнулись со стороны бывшего мужа и его нынешней жены?

— Как известно, поступки человека — это внешнее проявление внутреннего состояния. Один учёный-нейробиолог, изучающий работу мозга, писал: мы легко можем судить о физическом состоянии человека по его телу, но мы никак не можем судить о его мыслях, пока он не начал действовать. Сущность человека проявляет себя через то, что он делает.

Причины злобы, агрессии, неадекватности самые разные. В подростковом возрасте это последствия гормональной перестройки. Взрослые люди таким образом прячут маленького обиженного мальчика или девочку внутри себя. По сути это слабость, которую хочется изо всех сил спрятать за якобы сильным поведением. Но настоящая сила совершенно в другом.

Также есть и биологическая составляющая. Если в мозге человека развиты очаги агрессии, а логики и торможения — нет, он ведет себя соответствующим образом. По сути, в этот момент он заложник собственного организма. Можно только пожалеть…

Ну и, конечно, нельзя не учитывать фактор среды. Если ты воспитан в хамстве, то ты будешь считать это нормой и даже не поймёшь, что здесь не так..

— Знаете наверняка, что есть точка зрения: “Дыма без огня не бывает, раз всё так, значит, она плохая мать”…

— Да, это классика.. Человек — существо социальное и нуждается в одобрении общества. Когда поведение человека не совпадает с социальными представлениями о норме, человек ищет своим поступкам любое оправдание. Приписывать мне скверные качества и поступки — это нормальная реакция тех, кто пытается оправдать собственное поведение. Я понимаю это. Но не могу относиться к этому спокойно лишь по одной причине: это слышит ребенок. И это страшно.

— Поведение Миланы изменилось за то время, что вы не живете вместе?

— Да, очень. Из ласковой любящей девочки она превратилась в съёжившегося волчонка. Ей не дают меня видеть. У меня нет ни минуты с ней наедине, потому что это очень быстро разрушит карточный домик, так старательно возведённый вокруг неё. Только изолируя меня от дочери, стало возможным добиться того, как ведёт себя Милана сейчас. Но, как говорят: “Хочешь удалить — приблизь. Хочешь приблизить — удали”. Кто-то может рассчитывать, что с каждым днем Милаша отдаляется от меня. Но это совсем не так. Физическое присутствие — это очень важно, но далеко не все.

— А какая Милана по сути своей? Что в ней нельзя поменять?

— Как-то в игре, где нужно было рассказать о себе в трех словах, она сама сказала: я красивая, умная и сильная. И она действительно очень красивый и сильный маленький человек. Говоря об этом, сразу вспоминаю историю из ее детства… Когда Милаша родилась, у неё сразу появился друг: джек-рассел по имени Кекс. Мы завели его, когда я только узнала, что беременна. Кекс все девять месяцев пролежал у меня на животе, слушая вместе со мной первые движения Миланы. (улыбается)

Они очень друг друга любили. Но, к сожалению, когда Милане было 4 года, Кекса не стало. Произошло это в доме ее отца, а мы на тот момент уже не жили вместе. И мне было очень трудно сказать ей об этом. Но я понимала, что это неизбежно. Я до сих пор помню ее реакцию на мои слова, попытки аккуратно объяснить, что так случается, что Кекс смотрит на нас с небес… Она молча смотрела в окно, а из глаз выкатились две огромные на фоне маленького личика слезы. Я таких слез в жизни не видела… Потом она вытерла их ладошками, посмотрела на меня и спокойно сказала: “Хорошо, мама, я всё поняла. Куда мы сейчас едем?”.

Удивительно сильная девочка. Она многое может перенести, но как не хочется, чтобы ей приходилось справляться со всеми этими потрясениями!

А еще она очень светлая. Как только Милана стала к этому готова, мы поехали за новым четвероногим другом для нее. Она очень хотела щенка-девочку, и именно девочка сама запрыгнула ей на колени. Здесь всё было ясно, и я спросила: “Милана, как назовем?”. “Солнышко!” — сказала она. Имя было принято сразу, хотя, возможно, это не самая удобная кличка для собаки. Но это отражение внутреннего мира Миланы: понимаете, какой свет в ее душе?..

— Умный человек извлекает уроки из всего, что с ним случается. Какие уроки для себя извлекли вы из событий последних полутора лет?

— Люди, которые знают меня близко и наблюдают ситуацию с самого начала, говорят, что они меня не узнают. За это время я прошла несколько циклов, и преодолевая каждый из них, приходила к новому состоянию. Если попробовать охарактеризовать нынешнее состояние одним словом, получится “зрелость”. Кажется, я прошла несколько стадий взросления в режиме экстра. Были моменты, когда земля уходила из-под ног, зато сегодня я стою на них как никогда твердо.

Реальный взгляд на жизнь, четкая позиция, стопроцентное доверие самой себе — все это я получила взамен тому, что пришлось пережить. А еще в этот период я в полной мере осознала, что каждый из нас приходит в этот мир неслучайно и должен менять его к лучшему, раз уж нам дана Богом такая возможность.

— Илона, а урок, который извлекли мы, был такой: здоровую, любящую, адекватную мать в нашей стране можно лишить родного ребенка по закону. Объясните, пожалуйста, что же с нашей судебной системой?

— Любая сфера деятельности, которая приобретает масштабность и регулярность, грубо говоря, поставлена на поток. Мы наблюдаем это в системе образования, здравоохранения… Вот и в судебной системе то же. Это для нас каждый ребенок уникален, и проблема, связанная с ним, требует немедленного разрешения. Но мы приходим с этим запросом в школу или в поликлинику и слышим: “У нас тут целый класс/коридор таких же сидит”.

Так и в суд каждый приходит со своей острой болью и просит срочной помощи. Но не получает её, потому что сталкивается с машиной, которая работает 24 часа в сутки на стандартной основе, которая предписана законом. К сожалению, закон не может описать решения на все случаи жизни, и это даёт поле для различных трактовок и манипуляций. Лично мне потребовалось время, чтобы понять: про тебя в суде могут говорить массу непотребных вещей, вроде того, что ты оставлял ребёнка одного на ночь, и это принимается во внимание до тех пор, пока ты не докажешь обратное. А как доказать, что ты этого не делал? Поставить в собственном доме видеокамеру на три года и потом транслировать это в суде? Конечно, нет. А суд без этого не может: раз ты пошёл на судебное разбирательство, то будь добр играть по установленным здесь правилам. Как известно, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Могу сказать лишь одно: правовой закон и человеческий — две разные вещи. И это надо понимать на любой стадии конфликта.

— Какова ситуация сегодня?

— Я законодательно получила право видеть дочь в среднем 3 дня в неделю по 4 часа. Но и это решение не вступило в силу. Вероятно, отец Миланы будет обжаловать и его. Мне кажется, судить двояко об этой ситуации уже не приходится, хотя в глазах нормальных людей это нонсенс.

У человека есть очевидное намерение не давать матери общаться с ребенком ни в каком объеме. И этот план методично приводится в действие.

— Но вы пишите письма Милане. Вы надеетесь, что она их прочтет?

— Не надеюсь. Знаю, что так и будет.

Известно, что и сегодня, спустя 71 год со дня победы, люди по-прежнему ищут информацию о своих родных, потерянных в те годы, пытаясь восстановить историю в архивах, и чтят память своего рода.

В жизни каждого человека наступает момент, когда он задает себе вопросы: “Кто я?”, “Какая она — моя семья?”, “Как всё было на самом деле?”.

Все ещё впереди. Важно, чтобы Милана знала, что я есть и всегда буду рядом. Она сможет найти меня в любой момент и прийти в наш с ней дом, ничего не объясняя. Я не задам ей ни одного вопроса и просто обниму.

Я буду говорить и писать об этом каждый раз, когда у меня будет такая возможность.

— А верите ли вы мужчинам и людям в целом после того, что случилось?

— Конечно. Любовь матери и отца, искренние отношения в семье — это то, что формирует у ребенка базовое доверие к миру. Поэтому я так переживаю за Милашку… За то, что у нее это отнимают.

Я на сто процентов долюбленный ребенок, поэтому еще в детстве у меня сформировалась такая прочная вера в жизнь, что во взрослом возрасте ее невозможно разрушить. Да, есть трудности, но их просто нужно преодолевать, извлекая уроки и двигаясь дальше. Потому что вокруг огромное количество добрых и мудрых людей, которые заслуживают доверия.

Я верю в это. А также в то, что без этой веры жизнь была бы скучной и лишенной смысла. Я же проживаю с интересом каждый день, даже если эти дни трудные.

— Наверное, во многом это так еще и потому, что сегодня рядом с вами тот мужчина, который вам нужен?

— Боюсь, что прозвучит как пафос, но это правда: я не перестаю благодарить Бога за этого человека. Не могу сказать, что мне с ним повезло — думаю, я его заслужила.

— Можете сказать, что сейчас вам удалось построить здоровые отношения?

— Это так! Здоровые отношения — это принятие другого человека другим. Это как символ инь-ян, иначе “созидательное единство”. Отношения взаимодополняющие, когда два человека вместе создают одно целое. Каждый вносит свой равный вклад, но при этом уважает пространство, форму и цвет другого.

Сегодня я нахожусь в таких отношениях — пожалуй, впервые в жизни. Раньше я всегда принимала ту форму, которую мне пытались придать, будучи недостаточно уверенной в себе, в своем праве быть собой.

Сейчас мне не пытаются придать форму. И я не пытаюсь придать форму. Мы принимаем друг друга такими, какие мы есть.

— Недавно вы выкладывали на своем профиле в фейсбуке любопытную статью с социологическими исследованиями, где мальчики-выпускники поставили на первое место в системе личных приоритетов семью, а девочки — самореализацию. Что на первом месте в вашей системе приоритетов?

— Однозначно моя семья. Семья, которую я обрела в последние несколько лет. Сразу оговорю: Милана априори является её частью, с кем бы она сейчас ни находилась.

Что касается семейных отношений, я не приемлю зависимости, не приемлю давления, и считаю союз возможным только в том случае, если он объединяет двух свободных людей. Свободных духовно, разумеется, а не физически. Многие задаются вопросом: как можно оставаться свободным в близких отношениях? При наличии трёх составляющих: доверие, верность и преданность друг другу. Если этого нет, то ты всегда будешь что-то додумывать, что-то приписывать своему партнёру. Это разрушает отношения на корню. Если ты доверяешь, и при этом хранишь верность, то ты свободен.

Что касается семьи и самореализации, то, по-моему, одно неотделимо от другого. Если вы не можете реализовать себя в семье, то тут уж одно из двух: либо вы еще не нашли себя, а потому не можете найти своего партнера, либо вы не нашли партнера, вместе с которым вы можете быть собой.

— Илона, найдите, пожалуйста, слова для мам, которые сегодня находятся в той же ситуации, что и вы.

— Самое первое и главное — это принять свою боль. Без этого начинается саморазрушение, а этого нельзя допустить. Любому ребёнку нужна здоровая мать. Для этого надо позволить себе уйти в боль, изжить ее до конца и возвратиться к жизни, чтобы найти выход.

Также очень важно всегда помнить о том, что по-настоящему сильный человек никогда не сделает больно женщине, тем более матери. Это говорит об уязвимости, слабости и трусости. Правда и сила на вашей стороне.

Что ещё? В критической ситуации, когда эмоции работают больше, чем разум, очень легко поддаться советам, которые только усугубят ситуацию вместо того, чтобы помочь вам. Я заметила за это время, что люди очень часто советуют воевать, и очень редко — договариваться и искать компромисс. Почему-то мы считаем, что война — это путь к успеху. Но в этой войне нет победителей. Тот, у кого забрали ребёнка, тот, у кого он живёт, и сам маленький человечек — заложники одной общей неразрешённой ситуации.

Увидеть в бывшем партнере не обидчика, а родителя твоего ребёнка — очень важный принцип в этой ситуации. Для этого достаточно просто посмотреть на ситуацию глазами ребёнка.

А главное, любите своего ребенка  и знайте: вашу с ним связь, созданную Богом, не разорвать ни одному человеку в мире.

Источник: http://lady.tut.by