Георгий Колдун: «Отношения должны быть любимой работой, а не каторгой»

Георгий Колдун: “Отношения должны быть любимой работой, а не каторгой”42 комментария

7 октября 2016 в 9:50
LADY.TUT.BY
/ фото: Александр Доманский

Помните, в фильме «О чем говорят мужчины» были врезки «Сто мыслей от ста умных мужчин», которые за это время успели разойтись на цитаты.

Сегодня мы поговорили с тем, кто относит этот фильм к числу любимых. Этого человека с чистой совестью можно назвать умным мужчиной. К тому же не просто умным, но и, по Карлсону, ещё и красивым — ну в самом расцвете сил!

В преддверии своего сольного концерта в Минске в большом интервью Георгий Колдун — артист, композитор, телеведущий — поговорил с нами о женщинах, времени и музыке.

Я устал от всего, что «так принято»

— Когда вас последний раз спрашивали, почему вы не женаты?

— На прошлой неделе, кажется. (Улыбается.)

Я уже не обращаю внимания. Хотя иногда на тебя смотрят, как будто ты переболел тяжелым инфекционным заболеванием. С жалостью, что ли. Но у меня есть хорошая форма ответа для людей, которые задают этот вопрос и сами состоят в браке: «А вы-то когда уже разведётесь?».

— А как ещё можно реагировать на бестактность?

— Первоочередная задача: побыстрее закончить разговор. Потому что люди, которые позволяют себе быть бестактными, редко реагируют на намеки и даже прямые резкие ответы. Они все равно остаются при своем мнении и уверены, что правда на их стороне — именно по этой причине они и бестактны.

Нужно понимать, что любого человека, который начинает такие диалоги, можно поставить в гораздо более неловкое положение. Стоит только задаться целью! У всех хватает слабых мест. Достаточно сказать: «Ну, главное, что у тебя-то всё в порядке. По тебе сразу видно!». Но легче пожалеть и оставить в покое. Портят ли такие ситуации настроение? Иногда да, у меня пока не получается быть максимально циничным.

— А какое у вас отношение к свадьбам?

— Саму церемонию в силу работы я видел множество раз. Свадьбы я не веду, но выступаю на них периодически. И чаще всего они происходят крайне натужно для тех людей, которые это затеяли. То есть, ощущение праздника и отдыха на лицах молодых редко можно наблюдать. Всё дело в традициях и социальных установках — многим нравится им следовать. Я как человек, который не любит смешивать компании, чувствую себя на таких мероприятиях как минимум дискомфортно.

Конечно, если двое решили создать союз и для этого им нужна свадьба — в этом нет ничего плохого. Но частенько и ничего хорошего! (Улыбается.)

Для меня это не обязательная история. Когда два человека находят друг друга, им хорошо вместе и они, допустим, собираются создать семью, свадьба становится с одной стороны формальностью, с другой — возможностью заработать на них другим людям. Нельзя избавиться от ощущения, что все на работе ради красивой картинки: от нарядной женщины с торжественным начесом, читающей текст с интонациями, которым почему-то не веришь, до гостей, выгуливающих костюмы с выпускного вечера и нетерпеливо поглядывающих на накрытые столы.

К сожалению, среди моих знакомых нет почти ни одной пары, которая спустя некоторое время после свадьбы сказала бы, что всё было так, как они хотели. Чаще всего можно услышать: «Ну кто ж знал, что всё так будет». Надо признать, что бывают очень приятные исключения… Ну очень нечасто.

А еще жизненный опыт доказывает: ни наличие, ни отсутствие штампа в паспорте не является индикатором и гарантом прочности отношений. Ставить его, потому что «так принято»? Я, честно говоря, подустал от всего, что «так принято». Этого слишком много. Можно проще.

— А что в женщинах вас до сих пор удивляет?

— Меня все ещё может поставить в тупик разница восприятия одних и тех же вещей мужчиной и женщиной — и реакция на них соответственно. Рациональное мышление не позволяет предугадать и объяснить то, что происходит. И в этом случае все попытки включить эмпатию и влезть в шкуру другого человека ничем не заканчиваются. Потому что просто невозможно понять, как всё это может у девушки в голове твориться.

Внимание! У вас отключен JavaScript, ваш браузер не поддерживает HTML5, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player.

Видео, которое Георгий разместил на своей странице в социальной сети

— Тут кто-нибудь обязательно должен сказать «настоящий мужчина должен понимать». Или там «настоящий мужчина не должен понимать, но должен любить».

— А аргументация? Почему «должен»? Просто потому что «должен — и всё»?

Тогда мы снова должны вернуться к тому, что никто никому ничего не должен. Всё должно происходить по обоюдному согласию, независимо от того, говорим мы об отношениях или просто об общении людей. Вообще, тема взаимопонимания не самая простая.

— В текстах СМИ, связанных с психологией, в последнее время часто говорят о созависимости в отношениях. Вопрос: что чувствует мужчина, когда женщина полностью в нем растворяется?

 — Когда отношения превращаются в жертвоприношение — одностороннее или обоюдное — это всегда пугает. И это часто заканчивается попытками упрекнуть в том, что тебе отдают свое время. Хочется спросить: разве для меня время идёт как-то иначе? Или время, которое мне «отдают», засчитывается мне в плюс и становится дополнительным — как в футболе или хоккее? Всё, что можно сказать в этом случае: если ты действительно считаешь, что тратишь на меня время, можешь больше этого не делать.

Этой истории можно избежать, если оба человека в отношениях самодостаточны. И им хорошо просто потому, что они вместе, а не оттого, что один из другого тянет ресурсы, которых ему самому не хватает.

— Понятно, что каждая история индивидуальна, но, может, вы для себя сформулировали основную проблему, с которой сталкиваются люди в отношениях?

— Мне кажется, бич многих отношений — это выражать недовольство происходящим без четко сформулированной проблемы и попытки что-то изменить. Тогда пара начинает жить в атмосфере взаимных претензий.

Да, отношения — это работа. Но эта работа должна быть любимой, а не каторгой.

В этом случае начинается сублимация. Я такие истории часто наблюдаю: люди под любым предлогом бегут из дома, лишь бы не находиться рядом, создавая иллюзию, что всё в порядке.

Чтобы этого не происходило, нужно уметь разговаривать — и делать это вовремя. Тогда есть возможность понять: нас просто штормит, и нужно переждать этот период, или карточный домик, который мы построили, разваливается.

— А если разваливается, чувствуете свою вину?

— Как-то сложилось, что у меня с детства очень сильно развит комплекс вины. Если другой человек чем-то недоволен, мне в первую очередь кажется, что это я сделал что-то не так. И этот синдром вины, кстати, если что-то идет не так, часто не позволяет напрямую спросить: «Что, черт возьми, происходит?».

Способность винить себя, наверное, хороша тем, что она не позволяет стать чёрствым. Но бесконечная рефлексия легко превращается в самоедство, а это уже деструктивная история. Важно уметь остановиться и спросить себя: «Мне только кажется, что я виноват, или так и есть?». А ещё лучше, конечно, если есть адекватный взгляд со стороны — третейский судья.

— Продолжая тему вины: что сегодня труднее — уходить самому или когда от вас уходят?

— Последний шаг делает тот, у кого быстрее сдают нервы, но это общее движение к финишу, пусть иногда и достаточно долгое. Кто бы ни озвучил решение, это болезненно — и переживаешь в полной мере, если ты нормальный человек. Потому что вначале тебе искренне казалось, что всё получится, и ты начинал отношения не из-за сиюминутной увлеченности. А потом всё валится из рук… Главное, не быть слепым и вовремя увидеть, что всё заканчивается. В этом случае ты хотя бы знаешь ответ на вопрос «почему?».

Внимание! У вас отключен JavaScript, ваш браузер не поддерживает HTML5, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player.

— Сейчас прочитаю вам цитату одного достаточно известного белоруса, а вы расскажете, что думаете по этому поводу, хорошо?

— Когда женщина начинает заниматься политикой или говорить о ней, я считаю, что можно поставить диагноз «хроническая нехватка мужского внимания», если не сказать более грубо.

— А о чем должна говорить женщина?

— О себе, о красоте, о погоде! Она должна быть сексуальной «дурочкой» снаружи и глубокой внутри, но при этом еще и коварной. То есть настолько умной, чтобы уметь казаться полной, пардон, дурой. Вот это идеальная женщина!

— Возможно, если мужчина действительно так думает, значит, у него соответствующие потребности. И он изначально не пытается видеть в человеке противоположного пола личность.

У меня возникает вопрос: а почему женщина «должна» быть такой? Только потому, что это удобно мужчине? А ведь это действительно удобно: отношения с такой легко начать и легко закончить. Это может быть флирт, который, когда надоест, прекращаешь словами: «Знаешь, мы не подходим друг другу, прости и не расстраивайся». А про себя думаешь: «Господи, какая идиотка».

Интересно только: как строить с такой «идеальной женщиной» долгосрочные отношения, заводить детей. Чему она может научить вашу дочку? Тому, что нужно быть сексуальной дурочкой и говорить о погоде?

То есть, утрируя, мужчине, который говорит подобное, действительно хочется, чтобы его дочь выросла такой, как в описании? «Глубокой внутри, и при этом еще коварной»?

Мне вообще кажется, что это универсальная формула: прежде чем говорить о том, какой должна быть женщина, подумай, пожелал бы ты этого своей дочери или нет.

Другой вопрос: хорошо, когда с девушкой легко — в процессе общения с ней ты отдыхаешь, понимая при этом, что она совсем не поверхностный человек. Но лёгкость не синоним глупости. Быть дурочкой и уметь валять дурака — разные вещи. Последнее, скорее, как раз присуще женщинам, у которых всё в порядке с интеллектом.

Лучше остаться не понятым аудиторией, чем самим собой

— C тех пор как интернет стал средством массового творческого выражения (или поражения), каждый имеет право заявить себя артистом и выставить на всеобщее обозрение свой «продукт». То есть какой-либо фильтр на пути от «творческого человека» до слушателя/зрителя исчез вообще. Каким, на ваш взгляд, будет логичное развитие этой ситуации?

— По самопозиционированию в Сети можно понять, как у человека обстоят дела с воспитанием, интеллектом и вкусом — тут уж кто во что горазд. Пока для нашей страны это явление достаточно новое, и поэтому оно вызывает интерес. Но со временем, думаю, люди пресытятся, и это перестанет работать. Появится выбор… Хотя он и сегодня есть. Я лично отделяю то, что может быть для меня интересным и полезным, от того, что раздражает. Последнее очерчиваю воображаемым кругом и не пускаю в свою жизнь.

Другое дело, не всегда получается абстрагироваться от передозировки информации — а она, в зависимости от количества и качества, может быть и лекарством, и ядом.

Наверное, поэтому многие начинают сознательно определять свою «дозу» и ограничивать этот поток, уходя из социальных сетей. Перестать видеть эти посты, афиши, баннеры — такое же право человека с нормальным вкусом, как закрыть плохую книгу или выключить скучный фильм.

— Тем не менее мы же видим, что любое фриковство может набрать столько же, если не больше просмотров/лайков, чем, к примеру, видео с концертом Beatles.

— А это уже вопрос подготовленности к материалу, личного мироощущения и интересов. Как говорил М.М.Жванецкий: «Копаться в мусоре не стыдно, мальчик, стыдно быть от этого счастливым».

Творчество — не спорт, и каждый оценивает его исходя из своего уровня культуры, опыта и настроения в конкретный момент. Например, я за свою жизнь не встретил ни одного человека, который считает, что песня «The Show Must Go On» — это ерунда какая-то. Хотя… Моя бабушка именно так и сказала бы.

Вот поэтому под видео с выступлением Меркьюри появляются дизлайки. И если проверенные временем хиты, которые можно считать показателями качества в музыке, вызывают у кого-то отрицательные эмоции, то ясно: нет вообще никаких гарантий того, что ты кому-то угодишь. А значит, нужно ориентироваться на собственное восприятие и формировать среду, в которой работаешь. Иначе будет бесконечно штормить в бессмысленной попытке поразить призрачные цели.

— Ирина Хакамада в своей книге «Дао жизни» пишет: «Всегда выбирайте среду, в которой делаете свои проекты. Психологически чужеродная среда очень сильно истощает и выматывает». А вас выматывает работа с аудиторией, которая не может адекватно воспринять и оценить то, что вы делаете?

— Когда занимаешься творчеством в масштабах больших, чем собственная квартира, ты не можешь устанавливать фейс-контроль. Так же, как во «ВКонтакте» не установишь фильтр: пусть ко мне в друзья добавляются только умные, красивые и интеллигентные.

Получить свою аудиторию можно только экспериментальным путем: иногда твой потенциальный слушатель скрывается за, казалось бы, совсем не подходящими внешними и возрастными характеристиками. А вот попадаешь человеку в душу — пусть и не всегда понятным тебе самому способом.

Правда, с опытом приходит интуитивное ощущение перед некоторыми выступлениями: сейчас будет выхлоп в пустоту, ты просто зря потратишь время. Выход в этом случае один: петь для самого себя. То есть, ты все равно выкладываешься на полную силу, но проживаешь песню, задернув внутри себя шторы. Если кто-то сквозь эти шторы что-то близкое для себя услышит, словит волну — ура, если нет — ты всё равно не останешься в проигрыше.

— Звучит хорошо, но вряд ли приятно, когда волну всё-таки не ловят.

— Мне будет легче, если я спою то, что считаю нужным, и останусь неуслышанным, чем пойду на компромисс со своими ощущениями и исполню низкопробную, на мой взгляд, композицию. Есть нижняя черта в выборе репертуара, после которой трудно себя уважать. И лучше остаться не понятым аудиторией, чем самим собой.

— Курт Воннегут просил написать на своей могиле такую эпитафию: «Для него необходимым и достаточным доказательством существования Бога была музыка». А вы можете объяснить, откуда в вашей голове появляются ноты и слова — или для вас это тоже мистика?

— Отдельные строчки, гармонии возникают внезапно. Но ни разу не было так, чтобы я ехал себе по делам — и вдруг облака раздвигаются и кто-то сверху надиктовывает текст и музыку.

Сегодня пришел к тому, что не стоит просто сидеть и ждать вдохновения. Да, раз в месяц песня может прийти к тебе сама собой. Но пытаться писать музыку и тексты нужно гораздо чаще — об этом огромное количество материала можно найти. Нужна внутренняя дисциплина, в творчестве в том числе. Она не заставляет работать на поток, но увеличивает КПД того, что ты делаешь.

И со временем у тебя получается сознательно входить в состояние потока, проживать те эмоции, благодаря которым появляется песня. Важно, чтобы этому процессу никто не мешал и ты чувствовал себя в нём комфортно, увлеченно.

Главное, не упустить тот момент, когда к тебе приходит действительно новое, то, что не повторяет чужой или собственный материал. Однажды случайно не сохранил файл с текстом куплета новой песни. Как ни пытался восстановить в памяти — не смог, словесная арифметика получалась. Видимо, какое-то окно внутри закрылось вместе с несохраненным документом.

— В собственных текстах вы искренний, а значит — уязвимый. Для большой аудитории. Вас это никогда не пугало?

— Как уже говорил: я прежде всего для себя это делаю. Мне нравится какие-то вещи переживать заново в песнях. При этом, конечно, когда выхожу со своим материалом — волнуюсь за то, как его воспримет аудитория. И это нормально: безразличие превращает тебя в ресторанного «лабуха».

Можно выходить на сцену с набором интонационных и вокальных штампов. А можно каждый раз проживать заново то, что поешь, — и, как мне кажется, только это по-настоящему имеет смысл. Это как с актером в театральной постановке — сколько бы раз ни выходил на сцену в одной и той же роли, стоит только расслабиться и сыграть механически — зритель это сразу почувствует.

Но важно понимать, что эмоция, которую артист дает на сцене, зависит от множества факторов: атмосферы в зале, того, как отстроены свет и — главное — звук. Одно звено выпадает — и всё волшебство, которое создает музыка, разрушается. И не остановишь же выступление, чтобы объяснить людям: «Все должно было быть по-другому». Пытаешься взять себя в руки и держать всё под контролем, но либо это вовсе не выходит, либо превращаешься в машину и делаешь всё на автомате…

— А как вы себя чувствуете после концерта, если он прошел хорошо?

— Это чем-то напоминает состояние шока в двух стадиях — возбуждения и торможения.

Проще на примере объяснить: едешь на концерт еле живой — не выспался, дорога изматывающая. Потом выходишь на сцену, выступаешь, эмоционально и физически выматываешься ещё больше, но вместе с тем появляется какой-то заряд внутри — и он работает, как энергетик. На нем ты и возвращаешься в Минск: три часа едешь по ночной дороге и не хочешь ни спать, ни есть — куча впечатлений и эмоций. Потом приезжаешь домой — и тебя выключает на сутки-двое. Ты получил какую-то дозу, тебе надо от неё отойти, восстановиться, а после можно жить дальше.

— То есть, всё-таки «доза» — зависимость?

— Да, конечно, зависимость — думаю, пострашнее алкоголя и наркотиков. Масштаб эмоций, который ты получаешь, полностью перекрывает усталость.

Не могу себе представить, что происходит с людьми, которые собирают многотысячные стадионы. Вот только что скандировали тексты твоих песен, вызывали на бис, аплодировали — а потом ты остаешься один за кулисами… Трудно, однажды получив такие эмоции, от них отказаться. Ведь ты же помнишь, что всё это было с тобой.

— А что вы чувствуете в такие периоды как сейчас — за неделю до большого сольного концерта?

— Ну, тянуть под ложечкой уже начинает, как перед экзаменом. (Улыбается.)

Понимаю, что у людей, которые купили билеты, есть определенные ожидания. И хочется, чтобы они ушли без разочарования, получив нужные им эмоции. А еще важнее ведь себя не разочаровать. У меня-то тоже есть планка ожиданий от самого себя и того, что будет происходить на сцене… И для меня главное оказаться не ниже этой планки, самому себе установленной.

— В одном предложении: что это за планка?

— Хочу, чтобы появилось общее музыкальное дыхание на сцене и в зале. Между мной и музыкантами, между нами — и слушателями.

Я не знаю, что будет дальше, и не хочу знать

— В прошлых интервью вы говорили о том, что считаете себя интровертом. А как это сочетается с вашей публичной профессией?

— Приходится восстанавливаться, потому что иногда это действительно отнимает силы. И все мероприятия можно условно разделить на три группы: после одних достаточно выпить чашку кофе и почитать хорошую книгу, после других — хочется поскорее принять душ, чтобы смыть с себя всё это, после третьих — сжечь одежду, в которой ты был.

Ну, а что касается общения с незнакомыми людьми, которое в этой сфере неизбежно, бывает по-разному. Если внимание адекватное и позитивное, мне это приятно. Например, если узнают на улице и я это замечаю, здороваюсь и искренне улыбаюсь в ответ.

Но, конечно, иногда поведение людей совсем не согласуется с твоими представлениями о нормальном и уважительном общении. Например, похлопывания по плечу и комментарии типа «ну, ты вообще красава!»…

В этом случае просто пытаешься соблюсти границы личного пространства и остаться вежливым, понимая, что у человека такой вот способ выражения мыслей и эмоций. Он не из злого умысла так себя ведет. Абориген какой-нибудь вообще, может, подарил бы тебе свой зуб — и считал это знаком высшего уважения. Главное, дотерпеть всё это до конца с минимальными потерями…

— Вы склонны разочаровываться в людях?

— Мне кажется, с возрастом неизбежно вырабатывается терпимость, и ты отказываешься от рамочного мышления. Потому что встречаешь все больше типажей и учишься сразу их определять — знаешь, чего ожидать, и внутренне к этому готов. Ты начинаешь давать человеку право на ошибку. И себе тоже!

Потому что, опять-таки с опытом, убеждаешься, что иногда можно ошибиться в лучшую сторону. Люди, от которых ничего особенного не ждал, могут открыться с неожиданной и важной для тебя стороны. Это как с книгой, которая кажется не очень-то интересной, но на последней странице — строчка, которая переворачивает твое сознание. И тебе уже не жалко, что ты потратил на неё несколько дней.

— В вашей жизни был период, когда вы занимались совсем не тем, чем хотелось: работали менеджером по продаже вина и пива. Знали, что когда-нибудь всё будет иначе?

— Мысли о музыке всё равно были маяком, который светил постоянно. Музыкой я жил и занимался, как только заканчивалась работа. К тому же я помладше был, и присутствовала абсолютная такая уверенность, что жизнь только начинается и всё впереди, всё будет. Я представлял себе, какие ощущения испытывают музыканты, когда поют для большого зала — и людям это нравится…

Я не мог быть уверен, что у меня будет так, что я стану записывать песни и петь их на сцене, но точно знал: музыка — это то, от чего я никогда не смогу отказаться. Что бы я ни делал, чем бы ни занимался… Да, получается, я скорее не «знал, что всё будет иначе», а чувствовал. Предчувствие это оправдалось, и я, конечно, несказанно этому рад.

— В полной мере оправдалось? Предчувствие большого зала, полного слушателей, которые на той же волне?

— Нет. И, с одной стороны, хочется остаться собой, с другой — чтобы большее количество людей услышали мою музыку и смогли что-то для себя в ней найти. Сложно вариться в собственном соку, не чувствуя отдачи. И всё время задаешь себе вопрос: «А могу ли я дать людям что-то, чтобы заслужить их внимание и эмоции?».

— Тот самый кризис среднего возраста вы на себе почувствовали?

— Ощущение тщетности всего и, в частности, того, что ты делаешь? Оно с регулярной периодичностью возникает, поэтому не уверен, что это можно назвать кризисом — только если вялотекущим.

— Ну или иначе «кризис середины жизни»…

— А кто знает, где эта середина? Чего ждать и чего бояться? Я не знаю, что будет дальше, и, наверное, не хочу знать. Больше того, общаясь с огромным количеством людей неглупых, убеждаюсь в том, что предсказать будущее не может никто — прогнозы не оправдываются. И это, с одной стороны, пугает, а с другой дает свободу и рождает любопытство по отношению к жизни, желание что-то делать, пробовать снова и снова.

Внимание! У вас отключен JavaScript, ваш браузер не поддерживает HTML5, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player.

— А расскажите про самые неожиданные для вас самого слёзы за последнее время.

— Я стал страшно сентиментальным, на самом-то деле. Ловлю себя на том, что могу заплакать над теми жизненными моментами, которых мне не хватает. Например, над историями о родителях и детях — я очень скучаю по папе, который ушел 15 лет назад. Последний раз заплакал на мультфильме в кинотеатре — когда хорошая работа мультипликаторов совпадает с красивой музыкой, это тоже эмоционально выбивает меня из колеи.

— «Ирония — любимое, а главное, единственное оружие беззащитных», — так писал Сергей Довлатов. А вы, человек ироничный, согласитесь с этим?

— Это не оружие, а что-то гораздо более безболезненное, но, безусловно, способное тебя защитить. Скажу так: ирония — это щит, направленный против встречной глупости, намеренного желания обидеть и боли.

— Какое у вас сегодня отношение к категории времени?

— Я чувствую, что оно идёт быстрее. Это точно. Вижу и по друзьям, и по себе. И это не самая приятная штука, конечно. Смириться с ней ты не можешь…

Вроде бы пытаешься его, время, не то чтобы приостановить, а хотя бы удержать, но это больше на самообман похоже.

Но страшнее другое: ни у кого нет рецепта, как нужно распорядиться своим временем, но каждый пытается выписать его тебе. Найти твои уязвимые места, чтобы защитить свои и доказать: «а вот у меня всё в порядке». Я все ещё учусь относиться к этому философски, а к времени — бережнее. Не тратить его на ненужные действия, случайных людей. Как в фильме «О чем говорят мужчины»: появился вопрос «зачем?». Сегодня я хочу делать то, что мне нравится, и неважно, кажется ли это бессмысленным для других.

Внимание! У вас отключен JavaScript, ваш браузер не поддерживает HTML5, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player.

Источник: http://lady.tut.by