Сколько сил и времени стоила эта видимость игры и легкости. Он был безжалостен к самому себе, без конца бракуя, зачеркивая, переписывая, оттачивая, любой ценой добиваясь единственного совершенства.
И удивительно трогательна была его почти детская неуверенность в себе, в том, какой из бесчисленных вариантов лучший, на каком наконец остановиться.
Маршак. Всем известный детский поэт и непревзойденный переводчик.
«Сочинять стихи я начал еще до того, как научился писать.
Пожалуй, больше всего подружила меня с английской поэзией библиотека Лондонского университета.
В тесных, сплошь заставленных шкафами комнатах, откуда открывался вид на деловитую, кишевшую баржами и пароходами Темзу, я впервые узнал то, что переводил впоследствии, — сонеты Шекспира, стихи Вильяма Блейка, Роберта Бернса, Джона Китса, Роберта Браунинга, Киплинга.
Переводил я не по заказу, а по любви — так же, как писал собственные лирические стихи».
Был в жизни поэта такой случай.
Написанная в годы войны, пьеса «Двенадцать месяцев» быстро получила мировую известность, и Уолт Дисней захотел снять по ней фильм. Он обратился к автору за разрешением, но письмо Уолта Диснея дошло до Маршака лишь через девять месяцев, и ничего у них с Диснеем так и не состоялось.
Маршак был раздосадован бесконечно.
Его легко можно понять — представьте себе, какой мог получиться прелестный фильм!
С грустью думаешь об этом сейчас, когда уже нет на свете ни Диснея, ни Маршака.
Порой часы обманывают нас,
Чтоб нам жилось на свете безмятежней.
Они опять покажут тот же час,
И верится, что час вернулся прежний.
Обманчив дней и лет круговорот:
Опять приходит тот же день недели,
И тот же месяц снова настает —
Как будто он вернулся в самом деле.
Известно нам, что час невозвратим,
Что нет ни дням, ни месяцам возврата.
Но круг календаря и циферблата
Мешает нам понять, что мы летим.
Автор публикации
